Дорога, пылью выполнена картинно - листва с деревьев ниспадает по краям
Тая, что скрыто и не видно глазу где-то там. Мы знаем только путь, который целью служит нам.
Годами мы следим за полостью, идущую витками вдаль, тропы пред нашим взором, как внезапно
Маяча появляется, из скрытой сторицею за туманом, фигура неизвестного и незнакомого нам старца
Одет в лохмотья он, и по лицу нам виден голод, в морщинах возраст, а в разбитом посохе дороги
Что дороги нам, только наблюдая сидя на краю, а он же движется, по ним преодолевая.
Фигура плавно приближается всё ближе и быстрей столь неотступно, как в порт заходят корабли
И вот стоит уже поблизости он, не в межи, переминаясь с ноги на ногу, вблизи
Мальчишки, что играет сидя на обочине подле своей деревни.
Не имея цели или видимых причин, старик решил его развлечь, а может и себя потешить
Он подошел к ребёнку и достал мешочек похожий больше на кошель
- Привет! – парнишка круто развернулся к старику лицом
- Отец беседовать с чужими запрещает
- Да? Ну что ж он в чём-то прав. Не против? Я просто удивлю виденьем. Надеюсь, нет.
Раскрыл старик кисет и высыпал в ладонь себе сиреневую пыль
- Что б ты хотел увидеть?
- Войну! – вдруг выпалил малец в запале.
- Так свойственно вам. Мечтать о вихре бурь в тиши – он усмехнулся понимая
- Войны – шепча, руками растирая порошок,
Раскрыл ладошки пред лицом мальчишки – Смотри! – и с право тут же
Песок жемчужный, тысячею миль пустыни, рассыпан вдоль реки, где обитают крокодилы,
Где пальмы вдоль разрушенных от времени бойниц, когда-то отделяющих границы.
Теперь же только очертания вокруг вознёсшихся до неба пирамид, и подле них
Две тысячи солдат, в сияющих от злата латами - враждебно бьют едино в такт
В щиты себе, под свой же клич, кривыми, кровью окроплёнными клинками
В рядах то тут, то там, сверкают шлемами по форме их божеств голов,
Сканально рассыпаясь в гневе генералы,
Чуть позади рядов бойцов, на троне в форме солнца фараон, им отдает приказы.
На левой же руке, с обратной стороны реки, растут сады сакуры реже,
Чем в их тени, бамбуковые заросли в очерченном камнями по правилам пейзаже
Столь эпатажны и легки в сравненье, их стройно равные ряды
В которых солнца блеск так прям, как их мечи направленные к небу
На флангах конница с копейщиками, рея флагами на фыркающих лошадях
Столь нервно в ожиданье боя, бьющих по траве копытом и приказа ждущих,
И сведуще о правилах ведения войны, на первой линии перед рядами
Лучники стоят с натянутою тетивой и факельщики по краям с огнями
Так же есть там позади и император в расшитых дорогих доспехах
Он в колеснице сверху на пригорке приказы отдает о расстановке
По периметру, их страшномордых пушек, по мнению его не будет лишним
Затишье, тишина окутала пейзаж из двух таких картин различных
- Что будет дальше? – не выдержал мальчишка
- Не торопись малыш – улыбкой поразил старик – Смотри
В тени, под листьями одной из ив растущей у реки, пророс цветок душистый
Прекрасные свои раскрыл он лепестки, дарить, чтоб радость своим видом.
Но видимо таков был (странно) сильным аромат его, что рядом факельщик стоявший
Отшатнулся и осанился как лист опавший, уронив огонь, что нёс, на пушечное масло
Отвесно грянул гром, свергая ряд стоящих воинов вблизи, и изрыгнула морда
Во врага свой плод, сминая под собой ряды с кривыми воинов клинками
В мгновении взметнулась брызгами вода реки, под поступь паникующей толпы
Слились две силы, столь различны, воедино награждая своей кровью
Прибрежные пески и топи, орошая щедро количеством убитых тел, где кровожадно
Не выжидая окончания войны их поедают крокодилы важно.
Отважно генерал под ликом Гора-шлема, врывается в ряды, срубая головы
Столь благородно преданных своим хозяевам до смерти самураям,
Тут жизнь свою он отдаёт копью, которым с лошади его уж награждает,
Что, выпадая из седла, повержен в спину от ядра своих же
Палящих в месиво сражающихся сил, клинок упавшему вонзил
С размаха в тело, воин с головой покрытой белою порчёй и знаками отличий
Вскинув щит, поймал стрелу им, вырвал меч из тела и отрубив кому-то руку
Вторую получил в свой глаз, падая, толкаясь, зацепил сражаясь всадника,
Которого отвлек, тот пропустил удар и надвое рассеченным упал по обе стороны седла
Где разрубивший его враг уже с оторванною головой ядром безжизненно на землю опадал.
Картина длилась час, устал уже мальчишка
– Это слишком, к чему воюют так они, без видимых на то причин?
- Такая у них жизнь. Сражаться и искать предлог, чтоб не сдаваться.
- Но ведь картину мне затеял ты?
- Нет, просто от борьбы, они имеют счастье и радость от побед, и самоуваженье
Так есть сейчас, так было прежде – всего лишь жадности надежды
Всего лишь путь, где легче жить – ища себе врага иль друга
- Но так войну я не просил
- Прости – сказал старик
- Война это вся наша глупость